Мысленно препарируя каждое папино слово и движение, я наблюдала и за Матвеем тоже. Он нервничал, но держался молодцом. Для него знакомство с родителями было стратегически важным. Он хотел показать серьёзность своих намерений, что он осознает нетривиальность ситуации и знает, что делает. И он достиг своей цели.

После бранча родители предложили отвезти нас обратно в отель. Тем более, в этот раз я взяла маленький чемодан вещей на следующие два дня и кофр с платьем, поэтому варианта ехать на метро не было. Устроившись на заднем сидении машины, мы наконец взялись за руки, пользуясь тем, что родители не видят. Крепко сжав ладони друг друга, мы погасили своё волнение, но окончательно выдохнули уже в номере, когда снова дотянулись до губ и тел друг друга. Находиться на расстоянии вытянутой руки, но не касаться друг друга, оказалось той ещё пыткой. Но мы не давали волю чувствам, так как вечером нас ждала прогулка на теплоходе по Москва-реке.

Попрощавшись с нами у гостиницы, папа сказал маме:

– Наша Маша влюбилась. И кажется, она уедет в Америку.

Глава 22. Ты хотела меня соблазнить?

Из дома я уехала уже в джинсах и кроссовках, и быстро оценила, какая я маленькая в сравнении с Матвеем – он был выше на полторы головы. Глядя на мою футболку с ярким принтом, он вспомнил, что привез ещё один подарок. Я потеряла дар речи. То, что он приехал, уже само по себе ценно, и утром он вручил шарф. Что там? Неужели кольцо, в ужасе подумала я.к

Но это были футболки американского бренда Abercrombie & Fitch. Одна футболка с вырезом галочкой, а вторая как длинный топ. Мы посмеялись, что из-за погоды за окном футболки мне вряд ли пригодятся в ближайшее время. Лето 2015 было холодным.

– Возьмешь с собой, когда поедешь ко мне, – разумно предложил Матвей.

До речной прогулки оставалось время, и он попросил отвести его на Старый Арбат. Оставаться в номере означало искушать друг друга провести всё время в постели. По дороге нашли место для завтрака на следующий день и делали селфи. Одна из этих фотографий потом стала аватаркой, и каждый раз во время его звонка на весь экран появлялись счастливые мы. До встречи с Матвеем я никогда не видела у себя такого взгляда. Всегда в глубине каре-зеленых глаз сидела грустинка, несмотря на широту улыбки. Но рядом с ним глаза тоже улыбались. Матвей улыбался типичной американской улыбкой во все тридцать два зуба, которая ничего не выражает, но рядом со мной и он менялся. На всех фото он был другим человеком, с открытым взглядом, горящим любовью и счастьем.

Я не верила, что всё это происходит по-настоящему. Когда Матвей говорил, что смирился с перспективой терпеть человека рядом, а не любить, я хорошо понимала его. Да, по отношению ко мне его слова казались преждевременными, но само настроение было хорошо знакомо. Впервые рядом был мужчина, которым я гордилась и восхищалась. Умный, порядочный, статный красавчик – на моей улице, наконец, перевернулся грузовик с подарками. Такого стоило ждать. И этот мужчина, который мог бы искать себе пару среди всех девушек Америки, выбрал меня и прилетел через три пересадки с другого конца планеты. Вот уж правда, когда мужчине надо, для него не существует препятствий и отговорок. Я нравилась ему такой, какая есть, и впервые за долгое время не чувствовала себя неполноценной. Моя вторая половинка действительно существовала.

Прогулявшись по Старому Арбату от ресторана Прага до Садового кольца, мы присели в кофейню на веранду. Июльское предзакатное солнце пригревало, но из-за холодного ветра все-равно хотелось закутаться в плед. Пожалела, что не взяла новый шарфик.

– Пользуясь случаем, давай обсудим документы.

– Какие документы?

– В следующий раз встречаемся на моей стороне Атлантики. Сначала надо получить обычную визу. Я тебе скину сайт, там прочитаешь все детали. Мы с тобой всё отрепетируем, чтобы ты точно получила визу. Потом уже можно будет заниматься визой невесты. Но имей в виду, что свадьба будет в Штатах, готовься к этому сразу. Если мы поженимся тут, в США наш брак будет недействителен. Поэтому без вариантов, женимся там. Через год у тебя будет грин-карта, но до её получения ты не сможешь выехать из страны.

Я кивала его словам, хотя внутри оцепенела. Встретиться в следующий раз в Штатах звучало логично, но почему нужно обсуждать это сейчас? У нас ещё полтора дня впереди, можно было сделать это позже. Тем более, я не раз подавала документы на визу в Европу и не могла взять в толк, что он делает из мухи слона

Слова про визу невесты так и вовсе парализовали. Как мы перескочили от нашей первой близости к замужеству? Резковато для одних суток. Мы не признались в чувствах друг другу, ни в чем не разобрались, просто наслаждаемся временем вместе – зачем он так торопится? Но даже если он всё для себя решил, может, сначала сделает мне предложение, а потом будет грузить официальными вопросами?

– Предложение я сделаю, но хочу, чтобы у тебя сразу было понимание моих планов и дальнейших действий, – закончил он, словно прочитав мои мысли.

Я кивнула, пытаясь справиться с шоком. Что, вот так просто? Три месяца общения в интернете, секс, знакомство с родителями – и всё, я уже обручена? По аналогии с мультфильмом «Головоломка», трейлер которого недавно вышел на экраны, я чувствовала, как в голове паника и радость дрались за право у руля. Без меня меня женили, вот уж точно. Я была влюблена, хотела быть с ним, но по сути это наше первое свидание – и мы сразу перешли на вопросы, как легализовать наши отношения в другой стране. Его намерение жениться льстило, но от скорости принятия решения кружилась голова. Хотелось легкости, наслаждения от того, что мы вместе, а сложные разговоры оставить на потом. Радость, что поиски лучшего мужчины на свете можно закончить, тоже была, но проигрывала и панике, и здравому смыслу. Это было всё слишком быстро.

Но весь этот коктейль эмоций и сомнений остался во мне, я не сказала Матвею ни слова. Списала его решимость на гормоны, хоть и понимала, что настрой серьёзный. В наших разговорах часто звучала фраза: «Когда мы будем вместе», но с учетом обстоятельств это было далекой перспективой. Мне нравились его конкретные планы на наши отношения, но не думала, что он будет решать этот вопрос с места в карьер. Будучи не готовой к сложным разговорам, я напомнила себе, что нет предложения – нет документов на визу невесты. Так что будем решать вопросы по мере поступления.

Тогда о личных границах ничего не слышали, а эмоциональное давление не считалось абьюзом. У меня не было ни знаний, ни уверенности в себе, чтобы попросить не торопить события и позволить нашим отношениям развиваться своим чередом. Я была влюблена, но понимала, что не смогу подобрать слова, чтобы остудить его пыл и не испортить оставшиеся часы вместе. Тратить время на ссоры не хотелось. И разве я не должна молча подчиниться, довериться тому мужчине, который намерен на мне жениться? Откуда у меня были такие мысли, непонятно. Тема подчинения и следования за мужчиной откликалась Матвею, который провёл детство в мусульманской стране, но была чужеродной для меня. Мне нравилось его решительность и прямолинейность, на него хотелось опереться, но меня не растили, чтобы выдать замуж как породистую лошадь. Да, поддержка родителей была важна, но лишь из-за отсутствия опыта. Мне всё ещё был нужен взрослый, который принимает решения и несет ответственность, и пока это были родители, а не я сама. В глубине души я негодовала, что мое мнение его как будто не интересовало. А ему тоже было невдомек, что его напор пугает и отталкивает.

В то же время он переживал за чистоту моих намерений. Огорошив меня планами, Матвей поинтересовался, не для того ли я указала